Героем интервью для блога Basket Bros, который рассказывает о русскоязычных баскетболистах, которые уехали в США и надеются попасть в НБА, стал белорус Дмитрий Ривный. Наш соотечественник сейчас учится и играет в США за Университет Сан-Франциско.
– Дим, как ты оказался в Америке?
– Когда был еще ребенком, я просто смотрел матчи НБА, занимался баскетболом. Я сразу загорелся этой идеей уехать и стать лучшим белорусским игроком. Если честно, я совсем не знал, как это происходит, просто играл в баскетбол и надеялся на какое-то чудо. Как-то поехал на первенство Европы за 2000 год, сыграл достаточно хорошо, появился какой-то интерес из-за океана. Не было стопроцентной вероятности, все было очень размыто. А потом поехал снова на Европу, уже за 1999 год, с 17-летними – и тоже достаточно хорошо сыграл, показал уровень. После этого появились уже конкретные предложения
После второго матча, когда мы играли с Грузией, ко мне подошел человек из DraftExpress, это был один из самых известных скаутов Майк Шмидт. У меня взяли интервью для YouTube, а под конец чемпионата на меня действительно посыпались предложения из-за океана. Но я тогда был еще очень молодой, школу даже не окончил. Так что я решил сначала разобраться со школой и после этого смотреть на предложения. Я окончил школу, сдал все экзамены и получил возможность поехать в школу в Алабаму на год, в 12-й класс. Решил, а почему бы и нет.
– И потом был уже полностью самостоятельным?
– Да. Я там отыграл год, попал в сборную штата и получил больше предложений. Под конец весны я уже думал, куда в следующем году пойду учиться. Получилось, что это был Сан-Франциско.
– Сколько у тебя было предложений от университетов?
– Штук 10 или 12, что-то в таком роде.
– Ты помнишь их все?
– Помню большинство. Больше всего меня хотели Университет Алабамы, Тексас Тек, Санта-Клара, Санта-Барбара, Джексонвилл, еще какие-то, Сан-Франциско. Эти вообще меня целый год вели.
– У тебя были экскурсии по университетам? Это распространенная практика.
– Да, конечно. Я съездил в Алабаму, там просто огромнейший университет, кажется, 40 тысяч человек там учатся. Все есть на кампусе, никуда ехать даже не надо. И в Сан-Франциско я тоже съездил, а после него уже никуда решил не ехать.
– Тебя в Алабаму рекрутировал Эвери Джонсон?
– Да, он. Его недавно уволили из Алабамы. Хорошо, что я туда не пошел, получается. Вроде сейчас у них новый тренер появился, и они стали намного лучше играть.
– В чем разница в подготовке в Европе и в США?
– Я бы сказал, разница не в том, как тренируют, а в том, как настраивают. В желании тренироваться. Здесь 345 миллионов человек, и 30% из них играют в баскетбол. Огромная конкуренция. Все, кто действительно хочет играть в баскетбол в будущем, прикладывают невероятные усилия, чтобы чего-то добиться. У меня дома все воспринимали это как хобби, не думали, что это может стать образом жизни.
А в плане тренировок… Здесь мы бегаем, дома мы бегали. В Европе просто баскетбол более командный, более тактический, тебя там заставляют думать, а здесь это больше как бей-беги, не так много комбинаций, все больше сводится к игре один на один.
– Как тренер могу сказать, что это имеет смысл, особенно на ранних стадиях развития, когда игроков нужно научить обыгрывать один на один, обучить скиллам. Наши игроки умнее и имеют более высокий баскетбольный IQ, но, когда они приезжают в Америку, видно, что среднестатистический американец оказывается более подготовлен индивидуально.
– Мне еще кажется, что мы какое-то недостаточное время уделяем защите, в частности, защите один на один. Потому что у меня здесь возникли проблемы с этим компонентом. Думаю, у нас на всех уровнях подготовки мало уделяют внимание обороне.
***
– Что у тебя сейчас происходит? Коронавирус все поменял?
– Я нахожусь на территории кампуса. Из-за вируса все публичные места закрыты, так что приходится сидеть в четырех стенах, кое-как тренироваться с использованием того, что у меня есть под рукой, бегать. Вот и всё.
– Командных тренировок нет?
– Нет, они запрещены. Я уже закончил семестр, второй курс подошел к концу, теперь отдыхаю. Я собирался домой, у меня были билеты на 30 апреля, но самолеты отменили. Похоже, домой в принципе этим летом не попасть теперь.
– У вас в команде есть какая-то программа на лето?
– Обычно у нас начинается предсезонка и летние тренировки в конце июня, но сейчас из-за всей этой ситуации в этом нет уверенности. Правда, наконец в начале июня открыли зал, а в конце месяца должны начаться командные тренировки. […] Нам наш командный диетолог разослала индивидуальную программу питания, список продуктов, которые можно есть в неограниченном количестве и от употребления которых лучше воздержаться. Это чтобы мы не набрали лишнего веса, пока у нас нет доступа к залу. То же самое касается физических упражнений, мы получили задания, чтобы кое-как оставаться в форме. Если у кого-то дома есть небольшой тренажерный зал, то там другая программа, а так для всех одна и та же.
– Это круто, сразу видно уровень университета. Потому что я общаюсь со многими тренерами, и где-то просто пожелания из разряда «ну если у вас есть возможность побегать на улице, побегайте».
– Здесь все сильно зависит от тренера. У нас год назад он сменился, раньше он работал ассистентом, но даже с ним мы смогли удержать рекорд и одержать 20+ побед за сезон (команда за год играет порядка 30-35 матчей — прим. Basket Bros). Теперь нужно продолжать в том же духе.
– Расскажи, а как вы сейчас питаетесь на карантине? Обычно же для этого есть кафетерий.
– Сейчас на кампусе осталось очень немного людей, а из спортсменов только я и один мой партнер из Австралии. Нам выдали определенное количество денег, чтобы мы никуда не выходили и покупали еду на территории, а также нам еще выделили деньги на специальные карточки, вроде как ID университета – чтобы попадать в здания, расплачиваться в кафе и т.д. Эти деньги мы тоже можем тратить на еду на кампусе, покупать готовые обеды, например.
Полную версию интервью в рамках проекта Basket Bros можно послушать ТУТ.
Фото: Twitter/d_ryuny11_22
Автор Алесь Коваль
- Информация о материале